Автор: Riko-san
Бета: Нет, а так нужна, никто не хочет ей побыть?))
Фэндом: Yami no Matsuei
Категория: АУ, слэш.
Рейтинг: Пока не определилась, но думаю дойдет до НЦ-17
Пейринг: Мураки/Тсузуки, Ория/Хисока, Тацуми/Ватари.
Состояние: в процессе. плюс немного может меняться разделение на главы и эпиграф.
Дисклеймер: Герои и мир не мои. Поиграюсь и отдам. Честно-честно!
Предупреждение: ООС, не умею я еще без него писать Т_Т. Немного крови, и всего, что к ней приводит. Ой-ей, и похоже намечаются элементы БДСМ...
Содержание: Самое страшное начинается, когда оживает прошлое, о существование которого ты даже не подозревал...
От автора: Критика приветствуется, но с одной просьбой, говорите конкретно, что именно не понравилось: ошибки надо знать, что бы уметь их исправлять и больше стараться не повторять. И очень надеюсь, что фантазии моей больной головы вам понравятся.
А еще я не спец по демонологии, так для общего развития читала. Могу напортачить с этим.
Предисловие. Кошмары.
Порою возвращает меня память
В тот страшный летний день,
Когда, бредя вдоль речки безымянной,
Наткнулся я на труп несчастной женщины.
(Король и Шут
"Воспоминания о мертвой женщине")
читать дальше Ночь. Одна из тех, когда страшно даже выглянуть в окно, не то, что из дома выходить. В неуловимом танце с ветром кружатся лепестки сакуры. Они кажутся багровыми при свете кроваво-красной луны. И мертвая тишина. Не слышно даже шороха листвы. Все застывает в ожидании беды. Блеск стали и крик. Последний крик несчастной жертвы. Звон падающих капель. Довольный смех демона, что держит в своих руках еще трепещущее сердце, и безумное наслаждение от убийства…
Тсузуки проснулся в холодном поту. Его тело содрогалось от смеси чувств: наслаждения и ужаса. Он смотрел на свои руки и видел кровь, что стекала по ним, все еще чувствовал биение чужого сердца в своих ладонях. С его губ срывался демонический смех. И он не мог остановиться. Но через какое-то время напала апатия. Асато просто лежал, не в силах пошевелится, не желая делать ничего. Он просто смотрел на потолок комнаты. Бездумно, так как мозг отказывался воспринимать только что приснившийся кошмар. Шинигами знал, что больше сегодня он не уснет. Это уже не первый страшный сон за последние две недели. Еще немного полежав, он заставил себя пойти в душ. Первой включить холодную воду, для того, что бы проснуться окончательно. Второй - горячую. Что бы смыть с себя ощущение ужаса, которое он до сих пор испытывал. Смыть кровь, которая существовала только в его воображении.
Чувства из сна проходили быстро, как будто отголоски чужих слов. Но память об испытанном кошмаре оставалась еще долго. В такие моменты хотелось напиться и отключится, где-нибудь в уголке. На чистом автомате завернутся в теплый махровый халат. Пройти на кухню и сварить кофе. Крепкий, очень крепкий. Время. Оглянутся в поисках часов, увидеть, что только четыре утра и тяжело вздохнуть. Такими темпами он превратится в трудоголика. Тацуми еще в прошлый раз удивился, застав его в шесть на работе. Тсузуки глотнул горячего кофе. Обжигающая и бодрящая волна словно бы прошла по телу. Сейчас он допьет, заправит постель, переоденется и пойдет на работу.
Когда это началось? Казалось, что вечность назад – чуть больше недели. Этот сон уже пятый. И первый за эту неделю. Кошмары мучили его с периодичностью в 2-3 дня. Они были безумно реальными. Во всех снах он убивал людей. Он вырывал их сердце и наслаждался этим. Ему нравились ощущения, которые он испытывал, когда оно еще билось в его руках. Он смеялся дико и безумно, забирая себе их жизненную силу, их душу. И ужасался. Тсузуки боялся того, что творил в своих снах. Боялся, что однажды эти ощущения станут реальными, что он будет получать удовольствие от убийства. Когда кошмар приснился в первый раз, его еще долго трясло. Он едва успел добраться до ванны, где его и вырвало. Асато трясся, плача и крича, когда в тот день лежал на холодном полу. Это было слишком реальным. Но когда успокоился, то понял, что это просто сон и ни чего более. Причины, почему этот кошмар вдруг появился в его жизни, он не знал. Он пробовал пить снотворное, различные успокоительные средства, но это не помогало. Сны продолжали приходить. Шинигами никому не рассказывал о них, особенно Хисоке. Днем, на работе он старался забить голову чем угодно. Тсузуки привычно одевал маску вечно беспечного и улыбчивого шинигами, активно заедая сладким свое настоящее настроение. И все бы ничего, но вот следы почти бессонных ночей скрыть удавалось не всегда.
Вчера напарник спросил, все ли в порядке. На что все же пришлось сказать, что у него бессонница. Малыш велел пить снотворное, что почти три года назад ему выписал Ватари. Тогда, когда страшные сны приходили по другим причинам. Когда в своих кошмарах он видел одного конкретного человека. Три года прошло после событий в Киото. Мысли плавно стали переходить от кошмаров к прошлому. Три года ничего не было слышно о Мураки. Только известно, что он жив. Перед глазами, прокручиваясь в обратном порядке, вставали события их последней «встречи». Просьба Хисоки остаться среди живых. «Условно живых» - предательская мысль, но верная. Пламя Тоды, способное подарить то, что он в тот момент так отчаянно желал: смерть. Смерть и избавление от предательства. Как же еще можно назвать то, что тебя сначала заставили полюбить, а потом просто попытались использовать в своих целях. Он не выдержал, когда сквозь затуманенное сознание пробилась правда. Не выдержал и ранил любимого человека. Преступника, маньяка, но все же любимого. Ранил, не убил, не смог. А до этого было то, что он никогда не забудет. То, что и вернуло его тогда в сознание. Тсузуки прикоснулся к своим губам. Был поцелуй. Простое, едва уловимое соприкосновение губ. Но такое дорогое сейчас. Их единственный поцелуй. Слезы прочертили дорожку на его щеке. Тогда тоже были слезы, которые стер своей рукой Кадзутака. Его руки в тот момент были такими нежными. Тсузуки поймал себя на том, что сидит на кухне над чашкой кофе, разбуженный кошмарами, и плачет о том, что прошло.
На то, что бы взять себя в руки ушло немного времени. Глотнуть уже остывший и от того еще более горький кофе. Встать, заправить постель и пойти переодеваться. Все доведено до автоматизма. Всего неделя ночного ужаса, а жизнь уже изменилась. Перед выходом из дома еще раз посмотреть на себя. Немного бледный, с мешками под глазами от недосыпа, но все же красивый мужчина. Асато улыбнулся своему отражению и вышел из дома. Небольшая прогулка по свежему воздуху пошла ему на пользу. Когда он пришел на работу то был уже полон сил, улыбка играла на губах. В дверях Асато столкнулся с Тацуми.
- Доброе утро, Тсузуки. Ты опять сегодня рано.
- Доброе утро, Сейчиро. Не спится. – Улыбнуться чисто, и открыто, немного по-детски, вызвав ответную эмоцию у бывшего напарника. – Ты тоже рано. Вы обычно с Ватари вместе приходите.
О том, что Ватари и Тацуми встречаются, все были извещены два года назад. Атато не знал, кто кому признался первым, но то, каким радостным был Ютака в первые дни, наводило на мысли, что шаг навстречу сделал секретарь. Тсузуки искренне радовался за друзей и невольно любовался – они были красивой парой, словно созданной друг для друга. Ватари и Сейчиро заслуживали счастья быть вместе. Невольно улыбка Асато получилась немного самодовольной. Именно после Киото, разобравшись в своих чувствах к доктору, он заметил, как смотрит ученый на Тацуми. Как секретарь тепло и открыто улыбается, разговаривая с Ютакой. Заметил, и решил их свести. Они оба были его друзьями. Не было ничего проще, чем вызвать каждого из них на откровенный разговор, что бы убедится в своих догадках. Затем организовать вроде бы случайно свидание, позвав их в уютное кафе, заказав столик, выбрав и оплатив ужин, а потом с опозданием на десять минут от назначенного времени, то есть, убедившись со стороны, что его друзья пришли и встретились, позвонить и сказать, что не может прийти. Следующее свидание уже было официальным. Сейчиро пригласил Ютаку в оперу. А еще через день они уже приходили на работу и уходили с нее вместе. Ученый сиял, словно яркое солнышко. Асато невольно приходил в эти дни в лабораторию, что бы заразится хорошим настроением. А Тацуми, сидя рядом, и улыбаясь, глядя на возлюбленного, тихо, так, что бы слышал только Тсузуки, сказал «спасибо». Исполнив роль купидона, Асато снова погрузился в такой привычный, выработанный за сто лет, распорядок жизни, до тех пор, пока не появились эти кошмары.
- Ютака вчера с какими-то реактивами у себя нахимичил, надышался, а теперь лежит и отходит от последствий…
Привычные разговоры. Обычный распорядок дня. Обязательное совещание в начале дня. В очередной раз столкнуться в словесной перепалке с Терадзумой. Обезвредить мелкого демона. Сплавить написание отчета на Хисоку. Купить и съесть кучу сладостей. Получить нагоняй от шефа, за то, что не принес и ему. День пролетел незаметно. Спокойная ночь. Проспать, опоздать на работу, прослушать нотации Хисоки и Тацуми. Провести спокойный и обычный день. Лечь спать…
Он шел по улице и искал жертву. Того, кто подойдет ему. Молодой парень, лет двадцати попробовал к нему пристать. Нет, он не подходит. Поставить его на место, дополнив словесные аргументы физическими. Идти дальше. В начале почувствовать, а уже потом увидеть жертву. Того, кто подходит ему. Того, от чьей смерти он получит не только невероятное удовольствие, но и силу. Это тоже оказывается парень. Молодой, красивый, торгующий собой. Подойти, разговорится, снять на ночь. Ухмыльнуться про себя – на его последнюю ночь. Он уважал своих жертв, за ту силу, которую только они способны ему дать. Именно поэтому первым делом всегда перерезалась шея – что бы облегчить мучения. Завести юношу в парк. Раздеть до пояса. Как приятно иметь дело с послушными жертвами, как эта. Обнять со спины, и сделать одно четкое движение ножом. Чисто и красиво. Алая кровь на белой коже смотрится восхитительно. Погрузить руки, с отросшими когтями в тело и выдернуть сердце. Еще живое, отсчитывающее свои последние, судорожные удары. И поглотить его, поглотить вместе с душой, и ее невероятной силой…
Крик. Он заставил его проснуться. Тсузуки дрожал всем телом, все сильнее закутываясь в одеяло. В этот раз еще хуже. До этого в снах он только убивал и выдирал сердце, а теперь поглощал души. Словно демон какой-то. Демон…нет, этого не может быть. Он не может начать превращаться в демона. Его бы уже уничтожили, если бы это было так. Это бы почувствовали. В департаменте сильная магическая система охраны, способная засечь любое проявление демона на его территории. Это просто кошмар. Страшный сон. И вновь автоматические действия. Душ, кофе, работа, и спокойный сон на следующие две ночи.
-Тсузуки, просыпайся, рабочий день уже закончился. – Хисока тряс напарника за плечо, но это мало помогало. Тсузуки спал крепко, сказывались бессонные ночи. Если бы не надо было бы уходить с работы, то Куросаки оставил бы напарника отсыпаться дальше, но оставить его одного он не мог. Кое-как приведя Асато в полусонное состояние, он повел его к лазарету, дальше бы старейший шинигами просто бы не дошел. Помог засыпающему и мало что соображающему старшему товарищу снять пиджак, галстук и ботинки, и уложил спать. Фиалковые глаза мгновенно скрылись за веками.
Эта тактика была уже отработано. После событий в Киото Тсузуки достаточно часто мучался бессонницей и в итоге засыпал на работе. До дома дойти он просто физически не мог, так как разбудить его не удавалось. Оставить спать одного в кабинете, сидя в кресле, не позволяла совесть. Тогда Хисоке и пришла в голову эта идея. Он договорился с Ватари и другими врачами, позволить ему оставлять в такие дни Асато в лазарете. Надо ли добавлять, что нам следующее утро дежурный врач не хотел выпускать Тсузуки на работу, говоря, что ему надо как следует отдохнуть. Ругаясь или наоборот, клятвенно обещая, что этого больше не повторится, он убегал из лазарета, что бы снова там оказаться через пару дней.
Вот и в этот раз все было так же. Хисока подумал о том, как плохо, что у них в штате нет психолога, который был бы старше Тсузуки, что бы другу, наконец-то, смогли помочь…
Приглушенный крик девушки. Обычно он проходил мимо, даже если на его глазах кого-то убивали. Но не сегодня. Там, откуда доносились шумы борьбы, была его жертва. Он чувствовал ее. Он не мог позволить тронуть кому-то то, что принадлежит ему. Только ему. Картина, которую он увидел, пробравшись, через переплетенные ветки кустарника, ему не понравилась. Трое мужчин, пытались изнасиловать девушку. Он не вмешивался в такие действия. Но именно девушка была той, кто ему нужен. И около ее горла один из отморозков держал нож. Кровь прилила к голове. Как он посмел покуситься на то, что должен был сделать демон. Нет пощады. Он расшвырял их как котят, убедившись, что уже никто и никогда не встанет. Девушка с благодарностью бросилась его обнимать, когда увидела улыбку. Ту самую, с которой он встречал своих жертв. И ужас в ее глазах стал еще сильнее. До самого конца он читал в этих прекрасных омутах страх и неверие…
Тсузуки уже боялся спать ночью. Он боялся увидеть еще одну смерть. Пусть и не настоящего человека, а выдуманного его больным подсознанием. Асато спал в основном на работе или в лазарете у Ватари, сбегая от Хисоки, который мог прочесть его чувства.
Но возвращаться домой вечером все же приходилось. И шинигнами снова забывался в беспокойном сне.
Он шел по безлюдному дворику к своей жертве. Мужчина сидел к нему спиной, что-то увлеченно делая. Духовно сильный человек. То, чего он так жаждал. Именно у таких людей он может поглотить душу. Всякий дешевый люд пусть достается мелким демонам. Маги - крупным, а ему – такие чистые и неприступные души, какой была когда-то погибшая половинка его души. Подойти ближе. Быстрое и точное движение. Подхватить падающее тело, вырвать сердце и в выпавшем из руки мужчины зеркале увидеть свое отражение. Кроваво-красные глаза, с пересекающими их змеиными зрачками, на смутно знакомом лице. Длинные спутанные темные волосы и хищная ухмылка…
1. Демон.
читать дальше
Ты говоришь я демон? Так и есть!
Со мною не видать тебе удачи.
Навеки мое дело - зло и месть
Для демона не может быть иначе!
(Король и Шут «Некромант».)
Со мною не видать тебе удачи.
Навеки мое дело - зло и месть
Для демона не может быть иначе!
(Король и Шут «Некромант».)
- Тсузуки, с тобой точно все в порядке? – Хисока обеспокоено смотрел на своего напарника. – Ты такой бледный, опять не выспался?
- Все в порядке, малыш. Просто очередной кошмар. Такое бывает. – Старший шинигами ласково улыбнулся.
-Эй, не называй меня малышом, мне уже двадцать скоро. Я же за тебя волнуюсь. Ты даже пироженные не доел утром и говоришь, что все в порядке.
«Все же действительно взрослеет». Тсузуки мысленно и немного грустно усмехнулся, врать напарнику все же не хотелось, но и правду сказать он не мог.
-Я на потом приберег, вдруг совещание долго продлится, и мы на обед опоздаем. Там вроде какое-то серьезное дело, связанное с убийствами. – Тяжкий вздох. Работать, когда тебя мучают кошмары, совсем не хотелось. Видеть трупы и во сне и наяву – это было бы уже слишком для Асато. Он искренне надеялся, что на их участке трупов не будет обнаружено, и его участие в этом деле сведется к минимуму.
- Тсузуки, не спи. Мы уже пришли.
Хисока вошел в зал совещаний первым, Асато следом за ним.
- Опаздываете. – Тацуми строго посмотрел на вошедших, заставив старшего невольно почувствовать свою вину. – Садитесь.
Напарники заняли свои места.
- Две недели назад в мире живых начались странные убийства. По данным полицейских хроник все преступления имеют одинаковый подчерк и, скорее всего, являются делом рук маньяка. Улик на месте преступления не обнаружено. – Хисока передал Асато папку с материалами дела. – Ватари, давай.
Ученый включил проектор. Первыми шли слайды с данными полицейских отчетов.
- Все убийства происходят с периодичностью в 2-3 дня. У всех жертв перерезано горло и вырвано сердце. В наше поля зрения это дело попало из-за того, что души этих людей пропали. Первое убийство произошло третьего числа. Жертва – молодая девушка двадцати пяти лет. Убийство совершено в парке. Время смерти – два пятнадцать…
Тацуми продолжал рассказывать. Тсузуки, не глядя на экран, раскрыл папку с делом. Лениво перевернул странички с отчетами и замер. Девушка на фотографии. Он знал ее. Не лично. Он видел ее в кошмаре. В самом первом, приснившемся третьего числа. Тсузуки стал листать папку. С каждой новой фотографией, с каждой датой убийства, которую называл секретарь, он бледнел все сильнее. Память услужливо подкидывала картины, которые он видел в своих снах. Этот парень, убитый вторым. Он сопротивлялся. На теле видны синяки. Асато помнил, как он рвался в безумной попытке спастись, когда нож перерезал его горло. Эта женщина, из пятого кошмара, ее сердце билось дольше всего в его ладонях. Крепкое, сильное, оно не хотело останавливаться. А эта девушка, седьмая по счету убийцы, она так доверчиво благодарила его, когда он спас ее от насильников. Спас, что бы убить. Что бы увидеть, как благодарность сменяется ужасом в красивых карих глазах. Что бы услышать ее последний сдавленный крик. Что бы получить наслаждение не от желания плоти, как те идиоты, а от убийства. От того, как чужая жизнь становится его. От того, как его наполняет сила. Разум Асато не выдержал этого издевательства, и когда Тацуми назвал эту девушку последней жертвой, из его горла вырвался смех. Дикий, нездоровый, истерический. Все невольно посмотрели на него, не понимая, чем вызван этот приступ веселья.
- Она не последняя Сейчиро. – Папка с документами соскользнула с колен, когда он невольно согнулся, закрыв лицо ладонями, что бы как-то унять наступившую истерику. – Последнее убийство произошло сегодня ночью. В три часа утра. Думаю, этого мужчину уже успели найти, он был убит в каком-то дворе.
Еще один приступ истерического смеха. Воспоминания об удовольствии, с которым он в своем сне вырывал сердце, были еще слишком свежи, впрочем, как и ужас, с которым ему пришлось проснуться этой ночью. Порог был достигнут, измученный разум отказывался что-либо еще воспринимать, и сознание покинуло шинигами…
- Как он? – Объятия сна, не желающие отпускать его, и туман в голове не позволяют узнать говорившего.
- Плохо. Нервное истощение, усиленное шоковой реакцией налицо.
- То, что он сказал, подтвердилось. Труп мужчины был найден сегодня утром. Мне только что пришли данные.
- Как он мог узнать это, Тацуми?
- Не знаю. Расспроси его, когда очнется, если сможешь, Ватари.
Тацуми, Ватари, труп мужчины… Асато резко открыл глаза, пытаясь сесть. Голова закружилась. Его подхватили чьи-то заботливые руки и помогли лечь.
-Тише, тебе нельзя так резко подниматься. Лежи.
-Ватари… - Не узнать ученого было невозможно. Значит он в лазарете. Краем глаза шинигами заметил движение за спиной суетящегося врача. – Тацуми…
Сил на то, что бы сказать что-то еще не было. Кажется, истерика начиналась снова, так как из горла пробивался легкий смех. Ютака это заметил, и почти сразу поднес к его губам стакан с водой.
-Пей мелкими глотками.
Вместе с водой Тсузуки почувствовал привкус какого-то лекарства. Скорее всего, успокоительного. К тому моменту, как стакан опустел, сознание начало немного прояснятся.
- Легче? – В медовых глазах скользит беспокойство.
-Да.
- Уже можешь говорить? – Это Тацуми, все же решивший подойти поближе.
- Тацуми! – Возмущение ученого было прервано тихим:
- Могу.
- Что с тобой произошло?
- И откуда ты знаешь о последнем убийстве? Это ты хочешь спросить, Тацуми? – Взгляд аметистовых глаз полон непонятной боли.
- И это тоже.
- Это началось две недели назад…
Рассказ длился почти час. Можно было бы, наверное, уложится и в меньший срок, но посреди одного из предложений Тсузуки вдруг заплакал. Напряжение, копившееся две недели и достигшее своего апогея на совещании, в этот раз решило выплеснуться в виде слез. Он рыдал как ребенок, вцепившись в Тацуми, успокоившись только тогда, когда подействовало лекарство, которое ему вколол обеспокоенный Ватари. Сам Асато остановится не смог бы. Продолжать рассказ было тяжело, но надо. И только замолчав, ответив на все вопросы секретаря, он понял, что ему стало легче. Ему нужно было выговориться, поделится с кем-нибудь этими ужасными кошмарами - реальностью. Что сейчас и произошло. Ужас постепенно отступал. Мысли уже не неслись только в одном направлении. И когда Сейчиро уже собрался уходить, оставляя его на попечении ученого, он спросил:
- Как Хисока?
- Уже в порядке. А почему ты спрашиваешь про него?
- Он был ближе всех. Его наверняка ударило смесью эмоций, что я испытывал в тот момент.
- Твой напарник полежал немного в соседней палате, просился присмотреть за тобой. Но Ватари его не пустил.
- Правильно, он итак в себя почти час прийти не мог. Второй такой удар эмоциями мог бы на весь день вывести его из строя.
- Час… сколько времени я был без сознания? – Только сейчас ему пришло в голову задать этот вопрос.
- Больше пяти часов. На тебя ничего не действовало, в конце – концов, пришлось просто ждать, когда ты придешь в себя сам. Но хватит разговоров. Дай руку. – Тсузуки послушно выполнил это требование. Ютака вколол какое-то лекарство. Через минуту перед глазами все поплыло. Уже проваливаясь в сон, он услышал тихое «Спи», и почувствовал, как его закутывают в одеяло…
- Ватари, сколько ты будешь еще меня здесь держать? Со мной уже все в порядке. Это был всего лишь минутный срыв. Ну, пожалуйста! – Тсузуки состроил милую мордочку, смотря на ученого блестящими щенячьими глазами.
- Асато, меня этим не проймешь. – Обычно веселый и добрый Ютака с самым серьезным выражением лица настраивал какие-то приборы, которые притащил в палату. – Ты останешься в лазарете до тех пор, пока мы не выясним твою связь с этим маньяком. Наше расследование ничего не дает. Прошли сутки с последнего убийства, как ты думаешь, когда повторится следующее?
Старейший шинигами невольно погрустнел. Жертв неизвестного маньяка, поглощающего души находили с периодичностью в 2-3 дня, а это значило, что следующее убийство, скорее всего, должно было произойти завтра.
- Я понимаю, что ты не хочешь здесь оставаться, но так будет лучше для тебя.
- Чем? Сегодня же все равно ничего не должно произойти, так почему я не могу уйти домой?
- Тсузуки, - ученый улыбнулся солнечно и тепло, - ты иногда бываешь таким ребенком. Ты даже не осознаешь, что когда боишься, пытаешься спрятаться за то, что тебе знакомо. Именно поэтому ты сейчас хочешь отправиться домой. Тебе там спокойнее, ведь так?
- Да. – Тихо, на грани слышимости. Ватари оставил приборы и подошел к сидящему на кровати шинигами. Присев рядом, он взял юношу за подбородок и чуть повернул к себе, что бы удобнее было заглянуть в глаза. В аметистовых озерах плескались страх и неуверенность. Ютака знал, что этот шинигами не любил, когда смерть приходила за людьми, которым было еще слишком рано уходить. Из-за этого он часто помогал выполнить последние желания, тем за чьими душами его отправляли. Асато ненавидел сам забирать жизни людей, но он был богом смерти, и это был его долг. А сейчас этот юноша видел смерть тех, кто должен был прожить еще не одно десятилетие. Более того, он видел это глазами убийцы, испытывал его чувства. Это было слишком для такой чистой и доброй души, которой обладал Тсузуки. Ватари до сих пор удивлялся, как шинигами, который сидел сейчас рядом с ним, до сих пор удалось не стать циником, хотя он и прослужил в департаменте дольше всех оперативников. С их работой либо ты через пару лет сходишь с ума, либо все же учишься пропускать чужие страдания мимо своего сердца.
- Не бойся. Ты будешь не один. Чем быстрее мы найдем этого убийцу, тем лучше. Оставь это дело тем оперативникам, которые сейчас находятся в полной силе. После вчерашнего нервного срыва ты несколько часов даже встать не мог. Если хочешь принести пользу, то лучше останься здесь.
- Чем же я могу помочь, валяясь в лазарете?
- А вот это уже самое интересное. Я же не просто так притащил всю эту груду металлолома к тебе в палату. – Тсузуки с удивлением посмотрел на ученого. Он еще ни разу не слышал, что бы Ватари шутил насчет опытов или техники. – Не смотри так. Пока все не настроишь, эти приборы даже гроша ломанного не стоят. Они слишком устарели. Но я отвлекся. Я надеюсь, что с помощью показаний с этих приборов смогу установить природу твоей связи с убийцей, а если повезет, то и узнать, кто он. Именно поэтому я не отпускаю тебя сегодня домой. Мне нужны твои показания в состоянии покоя. Сегодня ничего не должно случиться, так что этой ночью отдохни, как следует.
- Ты думаешь, это поможет?
-Очень надеюсь. Кстати, ты еще не проголодался, все же время ужина. Я попросил Тацуми купить тебе сладкого на десерт. – Ютака, все еще не отпустивший лица своего временного подопечного, с удовольствием отметил, как страх и неуверенность в прекрасных глазах сменяются немного голодным и радостным огоньком. Ученый прекрасно знал, что беззаботное поведение друга в основном маска, но сладкому тот радовался как ребенок.- Вижу, что ты не будешь против перекусить. Тогда я принесу сюда, вместе будет веселее ужинать.
Ватари поднялся и, ласково погладив Тсузуки по голове, вышел.
Тацуми, стараясь не особо шуметь, вошел в кабинет. Тот, кого он искал, сидел в кресле спиной к двери. Секретарь осторожно обнял возлюбленного и поцеловал в золотистую макушку.
- Здравствуй.
- Привет. – Голос радостный и немного усталый. Похоже, день у него был тяжелый.
- Вымотался за день?
-Есть немного.
Тацуми развернул кресло так, что бы ученый смотрел на него, и нежно поцеловал. Почувствовал ответ и руки, обнявшие его за шею, и углубил поцелуй. Несколько минут в вихре чувств показались секундами. Сейчиро с трудом заставил себя отпустить это солнечное существо, которое сейчас так доверчиво к нему прижималось. На несколько следующих ночей придется забыть о чем-то большем. У них работа. Писк приборов об этом напомнил. С сожалеющим вздохом он отпустил Ватари записывать показания.
- Как он? – Не надо даже уточнять кто. Для них Тсузуки один из самых дорогих людей, можно сказать, что старший брат. Именно ему они были обязаны своему счастью.
- Физически уже в порядке, а вот психически – не очень. Я удивлен, что он не сорвался раньше, его психика слишком хрупкая для таких вещей.
- За сто лет можно научиться держать себя в руках при любых обстоятельствах или хотя бы создавать видимость. Сейчас спит?
-Да, но пришлось вколоть успокоительное. Самостоятельно заснуть у него не получилось. Он слишком нервничал. Надеюсь, что все это скоро прекратиться, иначе мы рискуем потерять его…
В комнате повисло тягостное молчание. Ученый со вздохом пристроил голову на плече Тацуми, который пристроился рядом с ним. От легкого, едва уловимого прикосновения к волосам хотелось довольно заурчать, но он лишь улыбнулся, наслаждаясь такой невинной лаской. Об их отношениях знали все, но они все равно не позволяли себе показывать свои чувства друг к другу на людях. Это было только их личное. Исключение составлял только Тсузуки. Расслабившись от нежных поглаживаний по голове, Ватари и сам не заметил, как задремал. Его разбудили через час. Ласково, но обеспокоено:
- Солнышко, вставай. Кажется, началось.
Ученый подскочил, услышав тревожный писк приборов. Они сообщали, что состояние наблюдаемого изменилось. Ютака быстро снял первые показания и помчался в соседнюю палату, к Тсузуки. Секретарь последовал за ним. Асато метался во сне, чем грозил обрушить всю стоящую рядом с ним аппаратуру. Ватари спешно привязывал его к кровати, попутно возвращая на место часть сорванных проводов. Но не это удивило Сейчиро. Комнату сотрясало смешение двух сильнейших аур: привычной – Тсузуки, и неизвестной. Тихий стон сквозь сжатые зубы, пальцы, вцепившиеся в простыни так, что побелели костяшки, ужас, на красивом лице – ему явно слилось что-то нехорошее. Видимо скоро они найдут еще один труп. Ученый, словно заведенная игрушка, снимал показания с приборов.
- Тацуми, у нас большие проблемы. Следи за Тсузуки, и будь готов сдерживать его тенями.
Похоже, Ватари уже с первых поверхностных данных успел что-то понять. С кровати послышалось рычание. Едва заметное, оно становилось все громче.
- Держи его! – Крик Ютаки заставил действовать не задумываясь. Тени перехватили Асато как раз в тот момент, когда он порвал все ремни в попытке встать. Секретарю приходилось прикладывать гораздо больше сил, чем он ожидал. Но рык постепенно сменялся стоном, веки дрогнули и открылись, являя миру прекрасные аметистовые глаза, суженные зрачки постепенно расширялись. Хищное выражение на лице сменялось ужасом. Минута, и Сейчиро уже утешает перепуганного шинигами.
- Может, успокоительного? – Вопросительный взгляд на ученого.
- Нет. До утра больше никаких снотворных или успокоительных.
Тацуми доверял возлюбленному, во всем, что касалось медицины, но содрогающееся от слез тело друга в его объятьях все же заставило задать вопрос.
- Почему?
Ответ прозвучал как приговор.
- Потому что демон, с которым ментально связан Тсузуки, слишком силен и может подчинить его себе…
2. Призрак прошлого.
читать дальше
.И это место стороной
Обходит сельский люд.
И суеверные твердят:
"Там призраки живут".
(КиШ «Проклятый старый дом»)
Его следующей жертвой оказался ребенок. Он нашел его под мостом, где мальчик устроился на ночь. По одежде малыша было видно, что он сирота, а не просто убежал из дома, поссорившись с родителями. Рубашка с чужого плеча, уже изрядно поношена, штаны порваны в нескольких местах, куртка на несколько размеров больше. Он ласково улыбнулся испуганно сжавшемуся ребенку. Наверно для него будет даже лучше, если его убьют сейчас. Жизнь таких детей не баловала, уж он то это знал как никто другой. Его жизнь была долгой, но не радостной, после того как половинка души смогла сбежать, выбрав смерть. Но это не на долго. Еще несколько жертв и у него будет достаточно мощи, что бы вернуть душу, что должна принадлежать ему. Вместе с теми силами, что она забрала с собой в иной мир. Шорох отвлек его от мыслей. Малыш,, как он мог забыть. Мальчик вопросительно смотрел на него, закутавшись в свою куртку. Осторожно потрепать ребенка по голове – жертв нужно уважать. Блеск стали – лезвие ножа вошло легко. Пальцы с когтями пробивают хрупкую грудную клетку. Маленькое сердечко еще бьется, заставляя кровь идти из раны на шее. Кровь так горяча, а душа ребенка невероятно чиста…
Чужие ощущения заставляют удовлетворенно рычать и рваться из пут, что крепко держат. Но до него вдруг доходит, что он только что видел еще одно убийство. Это понимание превращает рык в стон и заставляет распахнуть глаза. Он все еще в лазарете, опутанный тенями Тацуми, которые мягко удерживают его в лежачем положении. Оказывается любое потрясение легче переносить, когда рядом есть друзья. Это Асато понял, когда снова расплакался. Похоже, это у него уже входит в привычку. Легкая ирония над самим собой помогала успокоиться. Он слышал, как Сейчиро попросил вколоть ему успокоительное. Ответ Ватари заставил его похолодеть от новой волны ужаса. Подчинится демону, только не снова.
- Демон? Ты уверен, Ютако? – Вопрос повелителя теней вывел его из ступора. Слез уже не было. Он отстранился от секретаря, и закутавшись в одеяло, приготовился слушать. Ученый поежился под его взглядом, но начал рассказывать.
- Результаты еще надо анализировать, но кое-что я могу сказать прямо сейчас. Наш убийца очень сильный демон, возможно даже равен Сааганатосу. Но по каким то причинам он собирает силы человеческих душ. Я пока не могу сказать конкретно, почему образовалась его связь с Тсузуки, но как - я знаю. Это из-за того, что ты полудемон. Твое сознание синхронизируется с его в те моменты, когда он использует свои силы. Это конечно только мои догадки, скорее всего все происходит именно так.
- А что ты говорил насчет того, что он может подчинить меня?
- Ты ведь ни разу не засыпал, после того как видел убийство?
- Нет, а как это относится к делу?
- Этот демон сильнее тебя, его аура влияет на тебя. Во время синхронизации сознаний твое тело изменяется, принимая демонические черты. Если бы ты не просыпался сразу после убийства, то он бы смог почувствовать тебя. И подчинить. Не как шинигами, как это пытался сделать Саага, а как демона.
- Значит, теперь я опасен? – Аметистовые глаза расширились, а их хозяин бессознательно дернулся в сторону от друзей.
- Нет. Тебе нечего боятся. Днем всплесков силы, скорее всего, не будет, а ночью мы тебя разбудим, если начнет происходить что-то серьезное. Я же тебе уже говорил, что ты не один, мы рядом. – Ютака обнял друга, успокаивая. Несколько минут они сидели в тишине, затем ученый встал. – Время два часа. Мне надо еще проанализировать результаты, Тсузуки, ты будешь со мной, Сейчиро, а ты…
- поднимай на ноги оперативников, и отправляй их искать последнюю жертву. Я знаю, Солнышко. Тсузуки, расскажи подробнее, где произошло убийство и кто жертва, если сможешь…
Хисока осторожно заглянул в палату. Тсузуки еще спал. На утреннем совещании до всех были донесены сведения, что они имеют дело с сильным демоном. В этот раз, благодаря Асато, тело жертвы нашли быстрее. Оперативники успели осмотреть место происшествия раньше городских властей. Были найдены следы демона, которые постепенно исчезали. Мальчик знал, что скоро к оперативникам присоединятся и они с напарником. Тсузуки каким-то чудом уговорил Тацуми допустить его к работе. Правда, без условий не обошлось. Одному старшему шинигами оставаться запретили, пригрозив, запереть в лазарете до окончания дела, если нарушит. В мир живых вообще только в сопровождении двух-трех коллег. За жизнь Тсузуки опасались, и вполне оправданно. Как шинигами он был, чуть ли не единственным, в чьих силах остановить демона такого уровня. Все же двенадцать шикигами, да и невероятная магическая сила – это не то, что встретишь на каждом шагу. С другой стороны был риск, что на него сможет как-то влиять этот демон.
- Хисока, дай ему поспать еще немного. – Голос, раздавшийся сзади, заставил вздрогнуть. Мальчик даже не заметил, как к нему подошел ученый. Солнечный шинигами казался усталым, но эмпат все же смог уловить в чувствах коллеги небольшую толику радости. Видимо, Ютака только что от Тацуми. – Идем в лабораторию.
Ватари потянул мальчика за собой. Радовало то, что личный испытательный полигон ученого находился недалеко от лазарета. В лаборатории Ютака первым делом налил гостю чай, и присев рядом, начал разговор, которого Хисока ждал уже несколько дней.
- Ты наверняка хочешь узнать, как Асато и что с ним произошло? – Утвердительный кивок заставил Ватари продолжить. – Ты уже знаешь, что наш убийца демон, и именно из-за того, что Тсузуки полукровка возможна их связь. – Еще один кивок-подтверждение. По Ютаке видно, что к разговору он готовился заранее.
- Я не буду тебе объяснять, как и почему эта связь существует: что-то я и сам не знаю, а что-то ты просто не поймешь. Но рассказать, почему именно ты должен быть постоянно рядом с Асато могу. Официальной версией наличия охраны, считается опасение за жизнь единственного источника информации об убийце. Об этом не говорилось на совещании, но демон может влиять на тело и, возможно, сознание Тсузуки. Как только он узнает о существовании связи, то, скорее всего, попытается подчинить себе «младшего собрата». А вот это уже представляет проблему. В нашу задачу входит проследить, что бы этого не случилось, до того как оперативники разберутся с этим делом. При другом варианте развития событий, нам приказано оглушить и изолировать Асато, до тех пор, пока его не удастся вернуть в нормальное состояние. Любой ценой. Он нужен Мейфу как шинигами. Решение было принято сегодня утром, еще до совещания. Именно таково сейчас положение дел. Но тебя ведь не это интересует?
- Да. Как Тсузуки? – Предыдущие слова Ватари мальчик запомнил и решил, что лучше бы не допускать второго варианта развития событий. Но состояние напарника его сейчас волновало больше.
- Физически – в порядке, хотя первый день после истерики была небольшая слабость. А вот с психикой сложнее. Он слишком долго держал все в себе, и в начале приходилось постоянно давать ему успокоительное. Однако ночью Тсузуки меня удивил. Он достаточно спокойно принял новость о том, что связан с демоном. Я ожидал более бурной реакции. Особенно после случая с Сааганатосом. До утра он в меру своих способностей помогал мне с расчетами, после чего я отправил его спать. Для него это лучшее лекарство сейчас.
- Значит, с ним все в порядке. – Облегченный вдох. Все же за друга мальчик беспокоился очень сильно, особенно, после того как на совещании его ударило тем безумным потоком эмоций. - А есть что-нибудь в показаниях приборов, что помогло бы разорвать эту связь?
- К сожалению нет. К тому, что ты знаешь, я могу добавить только то, что Асато, скорее всего, где-то уже встречался с этим демоном. И то, что когда демон забирает душу жертвы, то незаметно для себя он тянет часть демонической энергии Тсузуки. Еще, из рассказа Асато, становится понятным, что убийца хочет вернуть себе «половинку души», которая как-то умудрилась от него сбежать. Что это за половинка не известно. Еще…
- Ватари-сан, пожалуйста, скорее, у нас ЧП. – Запыхавшаяся медсестра прервала ученого. – Тсузуки-сан попытался покончить жизнь самоубийством.
3. Отражение.
читать дальше
Принял Дьявол мое обличье,
Не найдешь и пяти отличий,
Он упал пред тобой на колени,
Целовал холодные руки.
(Мельница «Сказка о дьяволе»)
Не найдешь и пяти отличий,
Он упал пред тобой на колени,
Целовал холодные руки.
(Мельница «Сказка о дьяволе»)
В объятиях сна было хорошо: спокойно и как-то защищено. Но именно что было. Во владениях Морфея появилось видение из прошлого. Асато посетил тот, кто когда-то, играя, заставил его умереть. Первым он ощутил чужое присутствие. Такое же, как тогда, при жизни. Оно нервировало. Затем раздался голос, не изменившийся за эти годы. Он говорил, что Тсузуки должен принадлежать ему. Что от него не убежать, что не стоит сопротивляться. Этот голос, это ощущение присутствия. Он не вспоминал об этом после смерти, предпочитая считать бредом больного сознания. Но это было правдой. Тем, что заставляло себя раз за разом калечить, в попытке умереть. Асато не хотел подчиняться, откуда-то зная, что если это произойдет, то он просто исчезнет, как личность. Каким же счастьем стало для него удачное самоубийство. Но сейчас этот голос вернулся, и помутившийся разум Тсузуки решил, что жизнь в Мейфу была лишь сном, что его личный мучитель ни куда не исчезал. А значит, Асато еще мог освободиться, закончив то, что когда-то начал. Он медленно поднялся с кровати, ища что-нибудь острое. В соседней комнате, кто-то оставил тарелку с яблоками и нож. То, что ему надо. Острое лезвие легко входит в плоть, разрезая ее по линии шрама. Поперек вены перерезаны, теперь провести ножом вдоль. Известная истина всех самоубийц: если режешь вены и не хочешь жить дальше, то нужно резать только вдоль. В ином случае добиться успеха может помешать очень тугая повязка. А вот если разрезать каждую «реку жизни» вдоль, то никто не сможет остановить кровь. Если только он не гениальный врач. Даже сильнейшая регенерация не позволяла быстро заживить такую рану. Раньше Тсузуки этого не знал. От потери крови, перед глазами стоял туман. Это хорошо. Значит, ему будет не так больно совершить последнее действие. И почему он раньше не пытался этого сделать. Так легко и просто. Поднять здоровую руку с ножом к шее. Чуть сильнее нажать, что бы поранить тонкую кожу, а затем совершить одно быстрое движение, перерезая сонную артерию. И в последний момент услышать чей-то испуганный голос…
Хисока думал, что видел уже многое в своей жизни. Но теперь в его памяти появился момент, который он не забудет никогда. Перед глазами все еще стояло лицо Асато, перед тем как он отключился окончательно: бледное от потери крови, и совершенно пустое, без каких либо эмоций, и взгляд... бездушный. Как будто это была кукла. Даже в Киото три года назад у его напарника не было таких глаз. И тогда были хоть какие-то чувства, равнодушие, желание умереть. А сейчас мальчик не ощущал ничего, как нет чувств и эмоций у камней, так их не было и у Асато. Это было по настоящему страшно. Словно заглянуть в черную дыру.
Сейчас Хисока сидел в коридоре возле операционной и ждал, когда погаснет табличка над дверями. Там боролись за жизнь его друга лучшие врачи департамента. Время тянулось медленно. Со стороны коридора появилось сильное чувство беспокойства. Его обладателя мальчик узнал сразу. Тацуми.
- Что произошло? Ко мне прибежал какой-то парнишка, сказав, что с Тсузуки что-то случилось.
- Он попытался покончить жизнь самоубийством.
- Сам?
- Я почувствовал отголоски чужого присутствия, но очень слабые. Не знаю, мог ли это быть тот демон.
- Это плохо. Но Тсузуки не должен умереть от таких ран. Особенно, если помощь пришла вовремя.
Тацуми опустился на соседний стул. Хисока только сейчас заметил какое усталое у него лицо. В этом не было ничего удивительного, с момента памятной истерики Тсузуки, ни секретарь, ни Ватари не уходили домой больше чем на два-три часа. И то только что бы переодеться и принять душ. Спали урывками, один в лазарете, другой у себя в кабинете. Похоже, когда оперативники доберутся до убийцы, ему не поздоровится. За своих шинигами всегда стояли горой. До конца операции они сидели молча. Первым из операционной вышел Ватари: бледный, с дрожащими от перенапряжения руками. Тацуми едва успел его подхватить, когда ученый упал в обморок. Какая-то заботливая медсестра тут же сунула ему под нос нашатырь. Пока Ютака приходил в себя, вышел и второй врач. Он выглядел немногим лучше своего коллеги, но хотя бы крепко держался на ногах.
- Пожалуйста, больше не давайте этому парню колюще-режущих предметов в руки. Если бы это был простой человек, то его даже бы до операционной не успели довезти. Такое ощущение, что этот парень всю свою жизнь изучал самые верные способы самоубийства.
- Как он теперь?
- Потерял много крови, в сознание придет не скоро, а когда начнет говорить вообще не известно. Слишком сильно были повреждены связки. Черт, да ему совсем чуть-чуть не хватило, что бы и позвоночник себе перерезать. Сейчас его перевезут в палату, одного больше не оставлять ни на минуту.
- Спасибо. – Врач, кивнув, ушел. Хисока обернулся к своим товарищам.
Тацуми усадил Ватари на стул, который до этого занимал сам, а сам встал рядом, обнимая и что-то успокаивающе шепча. Похоже, не зря говорят, что врачу запрещается лечить родных и близких людей. Ютаку эта операция явно очень сильно потрясла. Но выбирать не приходилось – дежурный врач был один, а зашивать надо было одновременно и руку и горло.
- Хисока, ты побудешь с Асато? Я отведу Ватари домой. Ему надо отдохнуть.
- Хорошо. Тацуми-сан, останьтесь с ним до завтрашнего утра, пожалуйста. Это нужно вам обоим. Я чувствую. - Эмпат видел на сколько плохо было ученому. Он сам сейчас нуждался в поддержке. А кто справится с этим лучше любимого человека? Правильно, никто. Кажется, секретарь понял это в его взгляде, и просто кивнул в знак согласия. Ютака что-то протестующее пробормотал, но его подхватили на руки и телепортировали. Хисока остался в коридоре один. Через минуту из операционной вывезли Тсузуки. Шея и рука забинтованы, из разреза, чуть ниже раны на горле, тянется дыхательная трубка. Хисока ее узнал, впрочем, ничего удивительного, дыхательные пути ведь тоже нуждаются в восстановлении. Асато поместили в палату, расположенную рядом с комнатой дежурного врача. Хисока пристроился на стуле, рядом с кроватью друга, и стал ждать, когда он проснется…
Боль – это первое, что он чувствует, когда тьма, которая еще минуту назад окутывала его сознание, начала развеиваться. Сильная, особенно в районе горла. Рана на руке на фоне этой боли даже не чувствуется. Во рту сухо, при вдохе раздается какой-то странный звук. Впрочем, это тяжело назвать вдохом, воздух, похоже, не желает проходить по привычному пути, принося новую боль. У нее не один очаг, их несколько. И каждое, даже едва заметное движение, раздувает ее огонь. Но почему так больно? Откуда эти раны на руке и шее? В голове только туман. Несколько мучительных попыток открыть глаза с треском провалились. На ресницах появилась предательская влага. Капельки слез покатились по коже, оставляя за собой влажные дорожки. Больно. В голове осталась только одна мысль, о том, что бы это все скорее прекратилось…
Следующее пробуждение было другим. Боли почти не было, только горло все еще саднило. Губ коснулось что-то прохладное, и капельки воды соскользнули в рот. Кто-то решил напоить его. Он неосознанно потянулся к источнику влаги, и получил еще немного воды, достаточно, что бы смочить горло, но не больше. Дышать что-то мешало. Прислушавшись к себе, Тсузуки понял, что воздух проходит через трубку на шее. Он с трудом заставил себя открыть глаза. Первые мгновения все расплывалось, но постепенно цветные пятна начали складываться в знакомое лицо. Напарник ободряюще улыбнулся и приложил палец к его рту, когда Асато попытался что-то сказать.
- Не пытайся говорить, сейчас все равно не получиться. Лучше четко и ясно подумай о том, что хочешь спросить. Я отвечу.
« Значит подумать. Что произошло, Хисока? Я не помню, как получил эти раны».
Мальчик погрустнел, но все же ответил.
- Ты сам их нанес себе. Я не знаю, почему точно, но те отголоски твоих чувств, которые я поймал, были страшными. Словно тебя не существовало в тот момент.
«Сам… но после Киото меня не посещали такие мысли. Словно не существовало. Я как будто вернулся в прошлое…» Он вдруг все вспомнил. То, как услышал шепот в голове, как перепутал прошлое и настоящее, и как снова попытался сбежать. Но почему? Что это был за голос?
- …ки, Тсузуки, ты в порядке? Это просто сон, воспоминание, которое вернулось из-за того демона. Успокойся, пожалуйста. – Хисока обеспокоено коснулся его плеча.
«Все в порядке, Малыш. Это действительно просто воспоминание»
- Хорошо, что ты понимаешь. И теперь я точно уверен, что ты не сам это сделал с собой. – Он пригладил растрепанные пряди напарника.
«Вообще то сам, но не совсем сознательно. Как давно я здесь лежу?»
- Почти сутки. Твоя рука почти зажила, но вот шея еще дня два будет восстанавливаться до того, как ты сможешь хотя бы сам дышать. Хотя врач сказал, что твоя регенерация ускорилась, поэтому возможно ты восстановишься и раньше.
«Я причинил столько хлопот»
- Все уже хорошо. Отдыхай Тебе сейчас нужно больше спать, что бы восстанавливать силы, которые тратятся на регенерацию. Я посижу рядом, пока ты не заснешь.
«Спасибо за все»
Хисока посидел еще немного рядом, наблюдая, как друг, наконец-то, погружается в здоровый сон.
Ватари сидел рядом с Тацуми и смотрел на шефа Коноэ. Внеплановое собрание, на котором, кроме них и еще Хисоки больше никого не было. Этот демон-убийца портил жизнь не хуже Мураки.
- Следующее убийство, скорее всего, произойдет послезавтра. Надо постараться за это время выяснить об этом демоне как можно больше. Мы должны его остановить. Как сейчас себя чувствует Тсузуки? Не известно, почему он пытался покончить с собой?
Шефу ответил Тацуми.
- Если не считать, что это обычное для него состояние, то тут снова виноват этот демон. Видимо они синхронизировались на короткое время, которого Асато хватило для того, что бы перепутать прошлое с настоящим. Он думал, что жизнь в Мейфу это только сон, который приснился ему в психиатрической больнице. А чем закончилось его пребывание в ней, все присутствующие знают не хуже меня.
Ватари содрогнулся, вспоминая страшные раны друга. И тут же почувствовал, как его обнимают за талию. Действительно, тут же все свои, а значит можно позволить небольшое проявление чувств. Но совсем расслабляться нельзя.
- Появились еще и физические последствия их синхронизации. Регенерация Тсузуки ускорилась. Завтра он уже сможет обходиться без приборов, которые сейчас помогают поддерживать его жизнь, в другое время даже у него ушло бы на такое восстановление не меньше четырех-пяти дней. Думаю, он скоро снова войдет в строй.
- Это хорошо, что он поправляется. Единственная польза от этого демона. Совсем, как тогда… - Коноэ замолчал на половине фразы. Видимо, ему было тяжело вспоминать прошлое. Ютака уже в который раз заметил, что их шеф опекает Асато как своего ребенка. – Какая новая информация появилась у нас по этому демону?
Тацуми раскрыл папку с материалами дела и стал зачитывать.
- Во-первых, мы установили, что, не смотря на огромную силу, этот демон еще очень юн. Ему примерно от ста до трехсот лет. Если сравнивать с человеческими детьми, то он по своему развитию соответствует ребенку восьми – девяти лет. И его нет в нашей базе данных. Во-вторых, его сила, как я уже говорил ранее, огромна, но пользоваться он ей по каким-то причинам не может. В-третьих, из тех обрывков информации, что при синхронизации сознаний узнал Тсузуки, стало ясно, что он раньше был связан с каким-то человеком, смерть которого и послужила причиной запечатывания силы демона. Он собирает энергию человеческих душ для того, что бы провести ритуал, который поможет ему призвать нужную ему душу. Это пока вся информация, которая касается этого демона.
- Немного, но уже лучше. Продолжайте работать в том же направлении и если найдете что-то серьезное, тут же сообщайте мне. Совещание окончено.
Тсузуки действительно быстро поправлялся, даже быстрее, чем ожидалось. На следующее утро все приборы были уже отключены, дыхательная трубка убрана, осталась только капельница. Порезы на руке оставили только тонкие красноватые шрамы, горло еще было перебинтовано. Дышать было еще немного больно, впрочем как и есть. Теплый бульон, теплый сладкий чай – все, что разрешили врачи. А вот голос даже не подумал возвращаться. Связки восстанавливались медленнее всего. Изменилось еще кое-что. Настрой Тсузуки. Смотря в глаза друга, Хисока понимал, что если сегодня произойдет еще одно убийство, и сознания шинигами и демона снова синхронизируются, то Асато попытается узнать о нем все, что сможет. Видимо воспоминание из прошлого, которое чуть не убило Тсузуки, дало ему больше решимости. Нет, даже не решимости, оно просто усилило желание как можно быстрее все это прекратить.
«Малыш, может, ты отдохнешь немного? Ты слишком бледный». От Асато исходило сильное ощущение беспокойства за него, Хисоку. Мальчик невольно улыбнулся – именно за такое тепло и заботу он и любил своего напарника. Не теми чувствами, что были у Ватари и Тацуми, а словно старшего брата, такого родного и близкого.
- Все нормально, я еще немного поработаю с отчетами, а потом посплю. - Хисока отложил одну папку в сторону, раскрывая другую. Остановил взгляд на соседней кровати. – Прямо здесь и лягу. Домой, нет смысла уходить, все равно ночью буду нужен.
Следующий час пролетел незаметно. Тсузуки дремал, а его напарник возился с бумагами.
«Хисока, ложись спать. Уже почти конец рабочего дня».
Асато оторвал его от отчетов. Что же, он был прав, ему действительно нужно отдохнуть, усталость, накопленная за последние дни, давала о себе знать. Но когда мальчик устроился на кровати, то понял, что так просто уснуть не получится. Вопрос, который мучил его уже давно, вдруг снова вспомнился. Тсузуки относился к нему как к младшему брату, во всяком случае, так ему казалось. Но сам Хисока не знал, какого это иметь братьев или сестер. Он хотел попросить Асато рассказать о его сестре, но не решался. А
- Тсузуки, а можно тебя спросить кое о чем?
«Спрашивай». И снова ощущение нежности и заботы.
- Может тебе будет это неприятно вспоминать, но расскажи, пожалуйста, о своей сестре. Каково это иметь брата или сестру?
«Да нет, это наоборот, самые приятные мои воспоминания. Рука всегда обо мне заботилась. Именно она научила меня готовить, танцевать и другим полезным вещам. Ведь больше было некому. Отец на работе, а мать умерла, когда я был еще маленьким. Я помню, как мы вместе ухаживали за нашим небольшим садом…» Дальше пошел поток из теплых воспоминаний. Различные мелочи, которые другой человек не заметил бы, но для Асато они были бесценны. Во всех воспоминаниях сквозили любовь, восхищение и чувство теплоты и защищенности. Почти то же чувствовал и сам Хисока к Тсузуки. Греясь под теплым потоком чужих воспоминаний, мальчик уснул.
В этот раз жертва сопротивлялась. Пожилая женщина, вышедшая в магазин за покупками, оказалась неожиданно резвой для своего возраста. Но не быстрее демона, пусть и лишенного части своих сил. Серебристая сталь окрасилась в прекрасный алый цвет. Удовлетворение, которое он получил, присвоив себе силу этой души, сегодня было особенным. Это последняя жертва, теперь сил более чем достаточно. А значит, он может провести ритуал. Завтра… завтра он соединится со своей половиной. Завтра он обретет полную силу, которой не чувствовал уже сто лет. И займет свое законное место рядом с отцом. Но почему-то потянуло оглянуться, словно за ним кто-то наблюдает. Никого нет, странно, чутье еще никогда не подводило его…
- Он нас чуть не заметил, именно поэтому я и стал будить Тсузуки, так что не надо на меня смотреть так, как будто я тебе эксперимент сорвал.
- Но Хисока, мне ведь почти удалось определить местонахождение этой твари, а теперь не получится.
- Все равно бы это ничего не дало. Он ведь обычно сразу уходит, совершив убийство.
«Не спорьте. Не до этого сейчас. Убийств, скорее всего, больше не будет, он набрал нужную для ритуала энергию».
- Это плохо. Он слишком силен. Когда будет проводиться ритуал, ты понял? – Ватари выглядел обеспокоено.
«Завтра, скорее всего ночью».
Хисока передал все ученому.
- Вызов души умершего человека в свое подчинение – одно из самых страшных преступлений. Демон, который такое сотворит, может быть уничтожен любым шинигами без прямого приказа. И след от такого ритуала трудно скрыть.
- Значит, мы сможем его найти, после ритуала?
- Скорее всего, но вызванная душа может погибнуть за время, которое нам понадобится для этого. Это шинигами, находящиеся на грани жизни и смерти могут выдержать подобное. Если нас призовут таким ритуалом, то это только временно ослабит силы, а вот обычную душу, скорее всего, уничтожит. Именно поэтому лучше не допустить исполнения ритуала. Надо известить Тацуми и шефа Коноэ.
Асато помогал Хисоке разбирать отчеты. К большей работе его не допустили и, вообще, запретили выходить из палаты, так что напарнику пришлось тащить эту гору макулатуры сюда. Из-за того, что удалось узнать ночью, поднялся настоящий переполох. Все оперативники находились в мире живых, отыскивая хоть какие-нибудь следы демона.
Внезапно Тсузуки почувствовал себя как-то неуютно. Словно, он не должен был тут находиться. Это не его место, нужно идти туда, к тому, кто зовет.
- Тсузуки, что ты делаешь? Сопротивляйся, этот зов адресован не тебе. – Голос Хисоки вывел его из транса. – Что происходит?
- Мы ошиблись… - первые слова, произнесенные за последние дни. - Он уже начал проводить ритуал.
Голос тихий, едва слышный, но мальчик понимает, что ему говорят. Он хватает напарника за руку, и тянет за собой в кабинет шефа. За стенами лазарета шумно, все суетятся, словно муравьи, в разрушенном муравейнике. Но Хисока ловко проскальзывает между коллегами, продолжая тянуть за собой Тсузуки. Когда они почти на месте, Асато вдруг резко останавливается. Мальчик не успевает затормозить и по инерции дергает его за собой. Толчок вызывает падение, и, обернувшись, Хисока видит, что заставило напарника затормозить – круг вызова, в центре которого испуганный Тсузуки. Магия приходит в действие в тот момент, когда мальчик помогал встать Асато. Почувствовать, как затягивает в себя круг, а затем понять, что это больно… и на грани угасающего сознания уловить заклинание телепорта, с вложенными в него силами Тсузуки.
- Ну, здравствуй, Асато. Я вижу, что ты стал шинигами, не ожидал. Почти сто лет прошло, с тех пор, как ты от меня сбежал. В этот раз ты останешься со мной навечно… - взгляд, точно таких же аметистовых глаз, как и у него, не предвещал ничего хорошего.
4. Тайна
читать дальше
И смеется сталь
От крови пьяна.
Знаешь, как тебя ждали здесь?
Не было жизни,
Была лишь война.
Легким шагом ты входишь в смерть.
( Мельница «Зов крови»).
От крови пьяна.
Знаешь, как тебя ждали здесь?
Не было жизни,
Была лишь война.
Легким шагом ты входишь в смерть.
( Мельница «Зов крови»).
Асато смотрел в глаза самому сильному страху своей жизни. И это был не сон. Ослабленный магией вызова, Тсузуки лежал у ног своего похитителя и невольно старался отодвинуться подальше. Перед ним был… он сам. В чужих аметистовых глазах плескалось демоническое пламя, длинные темные волосы собраны в хвост, что бы не мешались, а на губах злая ухмылка.
- Наконец-то ты со мной. Теперь я обрету свою силу.
Демон схватил Тсузуки за руки и резко поднял на ноги. Голова тут же закружилась, перед глазами все потемнело. На ум пришли слова Ватари о том, что такой вызов обычную душу может и уничтожить. Наверное, это был единственный светлый момент в его пленении, и еще то, что он смог отправить Хисоку в безопасное место. Холод металла на запястьях привел Асато в чувство. Шинигами почти висел на цепях, которые тянулись от стальных обручей на его руках к потолку. А вокруг пентаграмма, создающая барьер, из которого ему не выбраться, Тсузуки слишком хорошо разбирался в магии, что бы не понять этого. Довольный демон ходил вокруг него, как кот вокруг мыши, загнанной в угол. Асато его узнал, да и как не узнать собственное тело, которое уже должно было разложиться, и того, кто всю жизнь старался его подчинить. Их случай был уникален, он изучил все досконально, на всякий случай. Обычно полудемон быстро терял все человеческое, становясь полноценным демоном, или вообще не выживал, но здесь все было по-другому. С самого детства Тсузуки ощущал в своем сознании чужое присутствие. Обладая доброй и отзывчивой душой, он жалел даже насекомых, старался помочь раненым животным, отпускал мышей попавших в мышеловку, выпутывал мух, попавших в паутину, и совершенно не понимал злобного отношения к себе соседских детей. Но иногда Асато словно слышал голос в голове, который твердил только одно – убей, уничтожь, присвой. Он заставлял его замолчать, так как эти слова были ужасны. Но чем старше Тсузуки становился, тем сильнее становился тот, второй, что жил внутри него. А после трагедии, когда он лишился своей семьи, на какое-то время Асато был вообще вытеснен из своего сознания. Что делало тело в тот момент, он не знал, но обрывочные воспоминания второго, перехваченные им, привели его в ужас, позволив вернуть контроль себе. Именно тогда он попал в больницу, где провел восемь лет. Годы, в течение которых не прекращалась борьба за подчинение. Внешняя апатия на самом деле была побочным эффектом этой битвы. Демон никогда не мог получить власть, а вот у Тсузуки это выходило, и тогда он пытался освободиться, покончив жизнь самоубийством. Но его всегда спасали, кроме последнего раза. Не успели. И Асато освободился от этой борьбы, так он думал тогда. Его тело осталось в мире живых, но Тсузуки не стал духом, не ушел туда, куда должен был. Его встретили и предложили остаться в Энма-те, стать шинигами. И он согласился, Асато хотел пожить сам, один, без постоянной борьбы, и больше семидесяти лет так и было. Относительно тихая жизнь, если не считать его ранимую психику, и последующие за всеми неприятными событиями истерики, ну и появившегося откуда-то Мураки. А сейчас все это закончилось, его личный кошмар вернулся. Острые зубы демона впились в плечо, углубляя рану, когти на руках вошли в ребра, теплая кровь потекла из ран, а вместе с ней и сила, о существовании которой Тсузуки старался забыть. И тогда он не выдержал и закричал, в тщетной попытке вырваться.